Всё. Герои как-то смогли договориться. Как??? Не понимаю до сих пор, но чувствую, что всё правильно сделали.
Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.
Мы оба страшно нервничали, даже сильнее, чем перед первой встречей. Я корила себя за опрометчивость. В деревню!.. С малознакомым мужчиной!.. Что я там буду делать?.. Что, если он начнет ко мне приставать?.. А что, если НЕ начнёт?.. Еще неизвестно, что хуже. Эти и многие другие вопросы терзали мой бедный мозг.
Он, со своей стороны, переживал ровно по тем же поводам, что и я, плюс считал себя ответственным за всю Италию вообще и Триору в частности. Понравится ли мне место, которое так нравится ему? Что это будет за встреча – конец всему или начало всего? Третьего не дано.
На стресс каждый реагирует по-своему. Я за две недели потолстела на 6 килограммов. А он от нервного напряжения вообще заболел: несмертельно, но так, чтобы у него имелось веское моральное оправдание никуда не ехать. “Я лежу и не могу подняться”, “Меня тошнит”, “Наверное, в течение ближайших 15 минут меня вырвет”, “Спал нормально, но в 6 часов был вынужден пойти в туалет”, “Кажется, я слишком ослаб и обезвожен, чтобы лететь” – я получила несколько десятков СМСок подобного содержания. Тогда я еще ничего не знала о том, как болеют итальянские мужчины, и такая откровенность меня, мягко говоря, шокировала.
Получив очередной бюллетень о здоровье (”Похоже, у меня очень высокая температура, странно, что градусник ничего не показывает!”), я окончательно вышла из себя. Или заводи романы, или сиди дома и няньчи свое расстройство желудка! Чтобы помочь ему сделать правильный выбор, я написала сверхпечальное письмо: дескать, небеса против нас, не судьба нам увидеться, придется смириться с происходящим, я иду сдавать билет.
Разумеется, билет я сдать никак не могла (потому что он был бесплатный), и не собиралась. Про себя я решила, что слетаю в Ниццу в любом случае. Ну, поскучаю на Лазурном берегу, сделаю покупки, познакомлюсь с монтекарлианским миллиардером – в общем, найду уж как-нибудь, чем себя занять. Однако этого не потребовалось: после моего емейла ему резко получшело. “Подожди полчаса, кажется, температура падает”, “Меня больше не тошнит”, “Я съел пасту аррабьяту и ничего не произошло”, “Если ты еще не сдала билет, не сдавай – я совершенно здоров”.
Очень хорошо.
Но на этом приключения не кончились. Согласно первоначальному плану, он должен был прилететь в четверг, взять напрокат машину, растопить камин, привести дом в порядок, а в пятницу прилетала я и он должен был меня встретить.
Однако в тот момент, когда он уже прошел таможню, паспортный контроль и бродил по дьюти-фри в поисках еще какого-нибудь подарка для меня, его рейс отменили из-за забастовок во Франции. Оставшиеся рейсы были переполнены, и даже тот факт, что он был сотрудником аэропорта Гатвик, из которого улетал, совершенно не мог ничему помочь. Пометавшись по Гатвику и отстояв трехчасовую очередь, он перерегистрировал билет на пятницу, и не в Ниццу, а в Гренобль.
В результате сначала в Ницце оказалась я – злая, невыспавшаяся и все сильнее сомневающаяся в том, что я всё делаю правильно. Вместо того, чтобы пялиться на линию горизонта, мне пришлось нарезать круги по городу в поисках гостиницы. Если бы я была одна, я бы поселилась в первой попавшейся, а так мне приходилось думать о том, чтобы всё было прилично и недорого. Кстати, рекомендую: гостиница Renaissance, в двух минутах от вокзала, одноместный номер – 48 евро. Он тем временем преодолевал последние препятствия на пути ко мне: мчался на такси на пару с каким-то англичанином, чтобы догнать быстрый поезд, не догнал и трясся в медленном, умирая от голода.
Последний час перед встречей я провела лёжа пластом у себя в номере. Сил у меня не осталось вообще.
Тут будет уместно сделать паузу и рассказать вам немного о себе.
Я – очень cool. В том смысле, что я всегда спокойна, прохладна и трезва (даже когда пьяна). Нет на свете таких внешних обстоятельств, которые бы вызвали у меня истерику. Зато мне вполне достаточно внутренней работы мысли для того, чтобы обнаружить себя эмоционально размазанной по стенке. К примеру, был у меня в жизни такой случай, из совершенно другой поездки в другую страну: я приехала туда тоже злая и невыспавшаяся, и всё было очень плохо. Плохая страна, плохая гостиница, плохой номер, плохая погода и, в довершение всего, я выглянула в окно и обнаружила, что оно выходит на глухую стену, сплошь увешанную гудящими и воняющими кондиционерами. Я заплакала и плотно задернула шторы.
Второй раз я решилась выглянуть в окно только через несколько дней, отдохнув и накупавшись. К моему огромному удивлению, вид волшебным образом изменился. Нет, кондеи там, конечно, были. Но они торчали на крыше соседнего дома, а вовсе не на глухой стене, и занимали от силы десятую часть пейзажа. Кроме них, в окно можно было наблюдать людей, пальмы, море, небо, машины – в общем, ничего особенно красивого, но всё же совершенно обычный вид, а не ужас-ужас-ужас, как мне показалось вначале.
Но вернемся в отель “Ренессанс”. Я лежала на кровати, смотрела на часы и отсчитывала минуты. В предстоящей встрече я уже не находила ничего мало-мальски забавного. Мне казалось, что я сама, по собственной воле, зачем-то загнала себя в эти кошмарные обстоятельства. Чтобы окончательно убедить себя, что встречаться с этим человеком мне не следует, я стала вспоминать все его отрицательные качества. Не любит Чайковского, не любит Рахманинова, однажды написал с ошибкой слово “existence”, был со мной чрезмерно откровенен относительно своего здоровья… Ерунда какая-то. Главное, как ни крути, – а) он меня намного старше, б) он меня намного ниже. И с этим ничего не поделаешь.
С проклятьями в собственный адрес я встала и потащилась на вокзал его встречать. Приехал поезд. Я стояла и смотрела куда-то вниз – в поисках карлика. И не заметила его, он меня сам окликнул, уже выйдя на улицу и вернувшись. Мы расцеловались. Я не верила своим глазам: оказывается, он вовсе не был карликом! Просто невысокий человек (привет кондиционерам!). Ничего такого страшного в том, чтобы идти с ним по улице, не было. Никто на нас пальцами не показывал, как раз наоборот: он ткнул пальцем в какую-то парочку, где м. был на голову ниже ж. Похихикали. Стало легче.
На следующее утро мы сели в машину и наконец добрались до Триоры. Светило яркое солнце. Дом был ледяной. У меня начался насморк. Мы пошли гулять, потом обедать в ресторан.
Ничего особенного не происходило, но что-то тем не менее происходило. Я вдруг почувствовала, что он не просто не стесняется моего присутствия – он мною страшно гордится. И он счастлив, что я не испугалась и приехала. Было заметно, что триорцы рады его видеть, и их приветливость распространяется и на меня тоже. То есть, мне не нужно никому ничего объяснять, кто я и что я, не нужно ничего делать. Достаточно того, что я состою при нём и, следовательно, меня любят.
На свете есть женщины, которые всю жизнь при ком-нибудь состоят. Их это ощущение нисколько не удивит. Но меня оно просто сбило с ног. Я привыкла не только за впечатление, которое я произвожу на окружающих, а вообще за все аспекты своей жизни отвечать сама, сама, сама.
И тут вдруг оказалось, что я могу расслабиться, хотя бы на несколько дней. Потому что пока я с ним, за меня отвечает он. Если я заболею, соскучусь, опечалюсь, совершу неблаговидный поступок, если мне будет холодно или жарко – он будет виноват. И он же сделает так, чтобы мне было хорошо. Причем его ответственность за меня нисколько не тяготит. Наоборот, ему это нравится.
Ошеломленная этим открытием я, впервые за много месяцев, заснула мёртвым сном. И проснулась совершенно другим человеком. Для начала я решила, что мне не хочется вставать и осматривать достопримечательности. А хочется не спеша позавтракать в постели. Я послала ему СМС с просьбой принести кофе, сливок и клубники.
На этом рукопись обрывается, но что было дальше, можно узнать из моего романа “Чувство капучино” (второе издание должно продаваться во всех книжных).